Элеонора Лир
30.05.2022
Планетарные течения, законы динамики атмосферы, типы сезонной циркуляции, — всё это результат научного творчества метеоролога Элеоноры Севериновны Лир (1893—1940 гг.).
Часть 1
Элеонора Севериновна Лир родилась 6 июня 1893 г. в городе Самарканде в семье инженера-строителя, бельгийца по происхождению. В семье было пять дочерей — Юлия, Элеонора, Аурелия, Елена и Эдда — и сын Юрий, младший из детей. Отец много работал, часто бывал в отъезде, и дети были на попечении матери. Наиболее способной из них, но и едва ли не самой трудной считали Нору: она была легко ранима, и, вместе с тем, горда и своенравна, вспыльчива и решительна. Разумеется, эти черты характера проявлялись и в дальнейшем, когда она стала взрослой, что создавало немало трудностей в ее жизни. Однако с годами она научилась «властвовать собой» и при общении с людьми в самых сложных обстоятельствах сохраняла выдержку.
С осени 1902 г. по май 1909 г. Э. Лир училась в Самаркандской гимназии, и окончила её с серебряной медалью. В свидетельстве об окончании гимназии отмечено, что кроме обязательных предметов Элеонора Лир дополнительно успешно занималась французским языком и педагогикой, и на основании существующего положения имеет право быть «домашней учительницей».
К моменту окончания гимназии Э. Лир едва исполнилось 16 лет. Она стремилась продолжить образование, но родители не решились отпустить ее из дома в таком юном возрасте. Поэтому первый год после окончания гимназии девушка посвятила самообразованию: много читала, занималась музыкой, рисованием. Через год, в 1910 г., родители уступили просьбам настойчивой дочери и разрешили ей поехать в Петербург.
Приехав в столицу, Элеонора Лир поступила на Высшие женские естественнонаучные курсы, так называемые курсы М.А. Лохвицкой-Скалон. Почему выбор пал на эти курсы, а не на Бестужевские, которые были более популярными и давали более широкое образование? Возможно, что на последние было труднее поступить, к тому же заявление о приеме нужно было подавать заблаговременно, так как из-за большого количества желающих учиться на этих курсах прием на них был ограничен. Видимо, Лир опоздала к началу учебного года, так как начала заниматься лишь со второго семестра 1910-11 учебного года. Известно, однако, что подготовка по естественным наукам на курсах Лохвицкой-Скалон велась также на высоком уровне. К преподаванию были привлечены видные ученые, например, учебной частью заведовал известный зоолог профессор В.М. Шимкевич, кафедру ботаники возглавлял профессор В.Л. Комаров — выдающийся исследователь, прекрасный лектор и педагог (будущий президент Академии наук). Профессор Комаров обратил внимание на способности Лир. Принимая у неё последний экзамен (по систематике и географии растений), Комаров остался очень доволен ответом и, записывая в матрикул высшую оценку, сказал: «Прекрасно, прекрасно». Затем он добавил: «У вас есть способности к обобщению…». В дальнейшем эти способности Лир проявились в научной работе, но удивительно, что Комаров заметил их еще тогда, в студенческие годы.
Была на курсах и кафедра физики и метеорологии. С 1909 г. ее возглавлял известный в свое время метеоролог В.В. Шипчинский — ученик знаменитого ученого А.И. Воейкова.
В 1915 году Э. Лир получила предложение работать в Главной Физической обсерватории. Рассказывают, что Б.П. Мультановский при встрече с В.Л. Комаровым посетовал, что не знает, как найти подходящих сотрудников для своего нового отдела. И по рекомендации профессора В.Л. Комарова Б.П. Мультановский пригласил в новый синоптический отдел Э.С. Лир и её лучшую подругу М.В. Ловейко.
Вначале первых сотрудниц синоптического отдела зачислили на должности вычислителей, вскоре они стали старшими вычислителями. В 1919 году их избрали адъюнктами, позже — физиками, т.е. старшими научными сотрудниками. Так вместе, параллельно продвигаясь по служебной лестнице, они и работали.
Б.П. Мультановский сразу же стал обучать новых сотрудниц синоптике, приемам построения вспомогательных карт и, наконец, стал привлекать их к составлению прогнозов погоды. Они быстро завоевали расположение руководителя. Своих способных учениц он называл «дочками». На сохранившемся оттиске работы Мультановского «Плавания Колумба в Америку и их географическое значение» (1924), который он подарил Лир и Ловейко, можно прочитать сделанную им надпись: «Незаменимым „дочкам“».
В середине 20-х годов в синоптическом отделе появились новые сотрудницы, однако главными помощниками Бориса Помпеевича Мультановского по-прежнему оставались самые первые его ученицы. Нужно сказать, что из всех он выделял Элеонору Севериновну. Помимо её способностей, Мультановскому импонировала её начитанность, интерес к исторической литературе и народному эпосу, древним сагам и сказаниям.
В 1918 году Лир поступила на физико-математический факультет Петроградского университета. Очевидно, это было связано с желанием пополнить знания в области тех наук, с которыми она соприкасалась в обсерватории. С учетом подготовки на курсах Лохвицкой-Скалон в университете Лир зачислили на «разряд» естественных наук (впоследствии разряды переименовали в отделения, а еще позднее были образованы факультеты), поэтому и здесь она встретилась с теми профессорами, у которых занималась прежде.
В первые годы существования синоптического отдела составление долгосрочного прогноза рассматривалось как своего рода научное исследование, и служило показателем готовности сотрудника к самостоятельной и творческой работе. Метод Мультановского ещё только входил в практику, и в его дальнейшей разработке участвовали все сотрудники отдела.
Существовавшая тогда методика составления прогнозов позволяла предвидеть направление развития синоптических процессов, и на основании этого определять ожидаемый температурный фон и возможность выпадения осадков. Однако это еще не было погодой во всех ее сложных проявлениях. Для использования прогнозов в практических целях необходима была большая их детализация, что требовало дополнительных, углубленных разработок.
С начала 20-х годов долгосрочные прогнозы стали привлекать всё большее внимание различных народнохозяйственных организаций, хотя фактически в то время они составлялись в ГФО полуофициально. Особенно важны были заблаговременные прогнозы опасных гидрометеорологических явлений и локализации этих явлений. В обсерваторию поступали запросы и задания на составление заблаговременных прогнозов штормов на Черном и Каспийском морях, засух и обильных осадков, сильных холодов, вскрытия и замерзания рек и т.п.
В 1922 году Наркомпуть указал ГФО на необходимость составления заблаговременных прогнозов гололедных явлений. В это же время Управление речного транспорта поставило вопрос о прогнозах зажоров на реках северо-западного региона страны, а из Грузии поступила просьба давать предупреждение о сильных холодах в Закавказье. Необходимо было разработать основы для таких прогнозов. Так в синоптическом отделе появились первые научные темы.
Синоптическими условиями возникновения гололедов Мультановский поручил заняться Лир, а синоптической обстановкой при образовании зажоров на реках — Ловейко. Интересно, что тогда же этими явлениями, связанными с переходом воды из жидкой фазы в твёрдую, начали заниматься и в экспериментальном отделе обсерватории (профессор Альтберг и его сотрудники).
Работы, порученные Лир и Ловейко, были выполнены, одобрены Мультановским, доложены на Первом всероссийском геофизическом съезде и вскоре опубликованы в «Журнале геофизики и метеорологии» (1927). Разумеется, они проводились по канонам школы Мультановского: составлялись так называемые сборные карты, характеризующие поля атмосферного давления (расположение центров циклонов и антициклонов), прослеживалась смена этих полей, предшествующая наступлению прогнозируемого явления.
После работы о гололеде в метеорологических журналах одна за другой стали появляться статьи Э.С. Лир по вопросам общей циркуляции атмосферы. Первые самостоятельные научные работы Лир шли в русле идей Мультановского, и касались вопросов, в той или иной мере затронутых в его исследованиях. Такими были её статьи об изучении синоптических условий засух и арктической области высокого давления — «полярной шапки». И всё же это были именно самостоятельные работы — Элеонора Севериновна сама выбирала тему, и в её статьях, озаглавливаемых скромно и осторожно, современники находили новые мысли. Вот одна из таких статей, называвшаяся «Несколько слов о зимних циклонах Восточной Европы» (Метеорологический вестник, 1929, № 8). В этих «нескольких словах» всё было новым: и то, что теплый сектор зимних циклонов расположен не в юго-западной части циклона (в соответствии со схемой Бьеркнеса), а в северо-западной его части, и то, что такое строение циклона определяется смещением арктической области высокого давления в восточный сектор Арктики («полярная шапка как бы сбита набекрень»), и распространением на приполярный район юго-западного потока с Атлантики. Надо сказать, что в то время идеи норвежской школы только начинали входить в синоптическую практику. В 1930 и 1932 гг. в нашей стране были организованы специальные синоптические курсы по изучению метода фронтологического анализа, которыми руководил представитель норвежской синоптической школы доктор Т. Бержерон.
В другой статье, называвшейся «К вопросу об устойчивости арктической области высокого давления» (1932), Элеонора Севериновна Лир показывает ее сезонный характер и подчеркивает, что ошибочные представления о «полярной шапке» сложились в результате неправильного ее изображения в научных книгах и учебниках, в которых допускается искажение вертикальных и горизонтальных масштабов.
К 1930 году Э.С. Лир уже явно проявила свою индивидуальность как ученый, способный и склонный к обобщениям, хорошо знающий научную литературу и интересующийся новыми идеями в метеорологии. Последнее шло уже не от Мультановского. Борис Помпеевич внушал ученикам, что всё нужное для них они должны почерпнуть из синоптических карт: «Смотрите на них внимательно, размышляйте, старайтесь понять развитие процесса». Сам Мультановский, часами размышляя над синоптическими картами, видел на них больше, чем другие, и улавливал закономерности, которые пополняли арсенал признаков, помогавших разгадать развитие метеорологических процессов. В часы таких размышлений некоторые сотрудники отдела старались уловить ход мыслей шефа по произносимым им репликам. Говорили, что самым терпеливым бывал Г.Я. Вангенгейм, который подолгу сидел у стола Бориса Помпеевича и ловил его замечания (Мультановский относился к этому весьма благосклонно).
Вероятно, вначале Лир тоже прислушивалась к этим отрывочным мыслям вслух. Однако постепенно у неё появились и другие, более широкие интересы в области метеорологии, и в этом отношении она многим была обязана другому профессору — Е.И. Тихомирову. Ученый широкого кругозора, прекрасно знавший научную литературу, Евгений Иванович привлекал внимание Элеоноры Севериновны не только к современным, но и к давно написанным работам, которые он извлекал из забвения. Они нередко обсуждали и новинки научной литературы, и Тихомиров очень ценил критические замечания Лир.
В 1930—1931 гг. Элеонора Севериновна сделала первую попытку обобщения большого синоптического материала. Результатом этой работы стала ее статья «Принципы классификации синоптических процессов» (1931). Думается, что эта статья была последней данью школе Мультановского, так как в основу классификации в ней положено размещение полей давления. Впоследствии Лир отказалась не только от такого подхода к исследованию синоптических процессов, но и, можно сказать, от этой работы, так как в дальнейшем на нее почти никогда не ссылалась.
Вслед за этой статьей была опубликована статья «Погода и Климат» (1932 г.). Это очень интересная работа, не утратившая актуальности и для современного метеоролога. В своей статье Э.С. Лир уточняет понятия «погода» и «климат», подчеркивая различие временных и пространственных масштабов процессов, которые их определяют. Она утверждает, что смешение масштабов обусловливает неправильный подход к исследованиям и приводит к ошибочным выводам, и останавливается на работах, в которых допущено такое смешение. Обсуждение этих работ было тогда весьма своевременным. Происходили дискуссии о необходимости обновления климатологии, и её сближения с синоптикой. Высказывались идеи о динамической климатологии. Появлялись работы, которым можно было бы дать названия типа «климатология воздушных масс» или «климаты в погодах». Лир убедительно доказывает, что в этих работах нет обобщенных характеристик климата, а есть лишь статистика воздушных масс или погод, замечая при этом, что «не каждая статистика — климатология».
В статье «Погода и Климат» Э.С. Лир впервые затрагивает вопрос о значении макроциркуляции атмосферы как важнейшего фактора, от которого зависит климат в его наиболее общем проявлении. В следующих своих работах, «Муссонные и пассатные факторы климата Египта» (1933) и «К вопросу о причинах безъядерных зим» (1934), она приводит конкретные примеры воздействия систем макроциркуляции на климат.
Статья о причинах «безъядерных зим» является продолжением исследования устойчивости арктической области высокого давления. В этой работе Э.С. Лир уже более обстоятельно показывает, что нередко мощный юго-западный поток теплого воздуха с Атлантики (своего рода «атмосферный Гольфстрим»), обогнув Северную Европу, распространяется к востоку на приполярные районы и создает там аномально высокий температурный фон, смещая «полярную шапку» в восточный сектор Арктики. Такой процесс довольно часто повторяется в осенне-зимний период, в результате этого зимнее холодное «ядро» пропадает: средние месячные температуры меняются мало, четкого минимума их среди зимы не отмечается.
Такая особенность климата западного сектора Арктики изучалась и другими метеорологами, однако некоторые из них (В.Ю. Визе, П.И. Колосков и др.) выдвигали иные объяснения этого явления. Не отвергая их доводов полностью, Лир утверждала, что доминирующим является циркуляционный фактор: именно он определяет «безъядерный» характер полярных зим. Иногда при длительном выносе теплого воздуха с Атлантики среди зимы возникает теплое «ядро» — такие исключительные зимы Лир называет «теплоядерными».
Результаты исследований Арктики, проводившихся в последние десятилетия, не опровергают утверждения о решающем значении адвективного притока тепла при определенных условиях атмосферной циркуляции.
Позже Э.С. Лир опубликовала еще две-три статьи, в которых перекидывался мостик от исследований циркуляции атмосферы к исследованиям климата, а затем обратилась к общим проблемам климатологии.
Одновременно с исследованиями синоптико-климатологического характера Элеонора Севериновна вела исследование особенностей общей циркуляции атмосферы в разные сезоны. Свой принцип подхода к макромасштабному обобщению синоптических процессов она впервые изложила в статьях «Основные черты зимнего синоптического процесса в северном полушарии» (1932) и «Основные черты атмосферной циркуляции в теплое полугодие» (1933). В те годы Элеонора Севериновна работала с большим увлечением. Ее работы привлекли внимание и получили признание метеорологов.
В 1933—1934 гг. отдел долгосрочных прогнозов погоды (в то время называвшийся институтом, как и другие отделы ГГО) организовал Всесоюзные синоптические курсы по подготовке синоптиков-долгосрочников. На курсы были направлены опытные специалисты из разных местных управлений Гидрометслужбы. Занятия вели сотрудники, занимавшиеся оперативными прогнозами. Многие синоптики интересовались работами Э.С. Лир и стремились познакомиться с нею. С некоторыми из них Элеонора Севериновна поддерживала отношения и впоследствии.
С большим уважением и симпатией относились к Лир и климатологи ГГО. Стремясь ближе познакомиться с новыми идеями в синоптической метеорологии, особенно в области общей циркуляции атмосферы, климатологи организовали синоптический семинар и попросили Элеонору Севериновну руководить им. Занятия она проводила очень интересно, в них участвовали не только молодые сотрудники, но и представители старшего поколения климатологов.
В середине 1934 года в ГГО произошли перемены. Руководство обсерватории, стремясь сблизить научные работы синоптического и теоретического отделов, предложило сотрудникам теоретического отдела подключиться к синоптическим работам, а кому-то из синоптиков перейти к теоретикам. Известным основанием для такой реорганизации было то, что теоретический отдел включил в перспективный план своих исследований обоснование методов долгосрочных прогнозов. Л.В. Келлер, являвшийся в то время руководителем отдела, в программной статье, которая была напечатана в «Журнале геофизики» (1932, № 4), говорил, что теоретические темы должны группироваться вокруг «единой стержневой проблемы долгосрочных прогнозов погоды» и что девизом работы «должно быть планомерное сочетание эмпирики с теорией». В синоптический отдел перевели Л.В. Келлера, О.А. Костареву и В.А. Давтян, так как темы их работ были более близки к синоптическим; к теоретикам перешла Э.С. Лир. Н.А. Ширкина в своих воспоминаниях пишет, что Элеонора Севериновна сама вызвалась перейти в теоретический отдел, так как в её взаимоотношениях с Мультановским возникла трещина, которая явно расширялась. Кроме того, Лир хотела глубже заниматься своими исследованиями, не отвлекаясь на оперативную работу. По свидетельству Н.А. Ширкиной, Мультановский был огорчен уходом Элеоноры Севериновны, сделал осторожную попытку задержать её, но, видимо, зная её решительный нрав, смирился.
Элеонора Лир в Казани (1935-1937гг).
Несколько месяцев Лир спокойно и интенсивно работала в тиши нового теоретического отдела ГГО (он размещался в отдельном флигеле во дворе обсерватории, так что там действительно было тихо). Неожиданно спокойное течение жизни было нарушено. В марте 1935-го Элеонора Лир была выслана из Ленинграда в Казань на 5 лет. Её, в числе многих ленинградцев (так же, как и некоторых других сотрудников обсерватории), выслали из Ленинграда вскоре после убийства Кирова – это был так называемый «кировский» трагический поток.
Ближайшие друзья и соратники, остающиеся в Ленинграде, провожая Элеонору Севериновну в Казань, взяли с неё слово, что там она продолжит свои теоретические изыскания, и, прежде всего, закончит свою работу по типизации макроциркуляционных процессов. Е.И. Тихомиров обещал напечатать эту работу в журнале «Метеорология и гидрология», редактором которого он был.
В Казани имелось бюро погоды, и местные синоптики В.В. Малюга и В.В. Фролов, конечно, знали Элеонору Севериновну (Малюга незадолго до этого проходил стажировку на синоптических курсах) и отнеслись к ней с большим вниманием: сняли для неё комнату, встретили на вокзале и привезли в подготовленное жилище. Добрые контакты с этими людьми сохранялись в течение двух лет, которые Элеонора Севериновна провела в Казани.
Жизнь в Казани проходила тихо и замкнуто. Кроме В.В. Малюги и В.В. Фролова, никаких знакомств у Элеоноры Севериновны не завелось. С хозяевами дома она общалась очень мало. Хозяин был молчалив, хозяйка, еще молодая женщина, тоже не досаждала разговорами. По поводу редких бесед с нею Элеонора Севериновна шутила: «Чаще всего мы говорим о погоде, при этом всегда более авторитетный тон был у неё».
Разнообразие в жизнь вносили сыновья хозяев — шестилетний Гера и четырехлетний Петя. Для них тетя Нора была совершенно необычным явлением. Когда она что-нибудь рассказывала или рисовала, они замирали от удивления и любопытства. За пределы провинциального домика и тихой окраинной улочки с симпатичным названием Академическая (на ней находилась Казанская духовная академия) Элеонора Севериновна выбиралась нечасто. Но все же она постепенно знакомилась с Казанью, её Кремлем и другими достопримечательностями. Присматривалась она и к местному населению, и в Ленинград иногда приходили её забавные, выразительные зарисовки под названием «Казанские типы».
Главным содержанием жизни Элеоноры Севериновны в то время была работа над завершением исследования по атмосферной циркуляции. Работала она с редким упорством, несмотря на многие сложности: недоставало синоптических материалов, литературы и пр. И то, что в таких условиях она за год довела это исследование до конца, можно расценивать как подвиг.
В августе — сентябре 1935 г. Е.И. Тихомиров получил первую часть её работы, которая называлась «Типы сезонных циркуляций атмосферы над Евразией и Атлантикой». Эта, а затем и следующие части были опубликованы в журнале «Метеорология и гидрология» за 1936 г. с первого номера по седьмой. Одновременно с этой фундаментальной работой была написана статья «О циркуляции воздуха в Юго-Восточной Азии», посвященная особенностям циркуляции атмосферы в этом регионе.
Вторая статья, которую следует здесь упомянуть, — «Об эмпирических исследованиях атмосферной циркуляции» (1937). В этой работе Э.С. Лир возвращается к обсуждению принципа классификации циркуляционных процессов и подчеркивает, что в основе классификации «должны быть не внешние признаки, а единство возникновения и развития процесса». При выделении типов циркуляции она последовательно придерживалась генетического принципа. Главенствующие макромасштабные воздушные течения Э. Лир увязывала с положением крупных очагов тепла и холода, под воздействием которых возникают зональные и меридиональные переносы воздушных масс. В соответствии с сезонными изменениями очагов ею установлены три группы типов циркуляции атмосферы, характерных для зимнего, летнего и переходных периодов года.
Общая циркуляция атмосферы «по Лир».
Классификация циркуляции по их размерам у Э. Лир несколько отличается от «общепринятой» в настоящее время. Э. Лир исходит из того, что общими для всей планеты, и вместе с тем наиболее постоянными факторами/причинами циркуляции являются положение Земли относительно Солнца, ее форма и вращение. Модель этой циркуляции – основной или первичной циркуляции, — полученная при учете только самых общих, самых первичных причин, должна соответствовать той циркуляции атмосферы, которая осуществлялась бы в отсутствии других, нарушающих ее правильность, факторов. Такой подход к этой модели заставляет рассматривать ее не только как среднюю, и до известной степени фиктивную схему, а как некоторую основу циркуляции. Если эта основа постоянно нарушается движениями воздуха, вызванными другими факторами, то она в то же время и постоянно стремится проявить себя, поскольку причины, ее определяющие, действуют перманентно и неизменно. «Это важно иметь в виду, — считает Э. Лир, — при всех анализах атмосферных состояний, так как большинство из них не является свободным от влияния процессов, вызванных к жизни механизмами основной или первичной циркуляции. Возникновение же других циркуляций различных порядков является следствием того, что причины, их определяющие, действуют в атмосфере с различным постоянством. Длительность действия причины соответствует длительности вызываемого ею явления; кроме того, чем устойчивее явление (в данном случае циркуляция), тем больше район, охватываемый им. Выявление «порядковой значимости» циркуляции должно, поэтому, вести за собой установление определенных пространственно-временных характеристик её. Таким образом, все виды циркуляции должны различаться и формой движения, и пространственными размерами, и порядком времени, соответствующим циклу их развития. Если это действительно имеет место, то следует считать, что раздельный анализ циркуляций различных порядков является не только возможным, но и необходимым». Исследования за большой ряд лет позволяют представить себе, какие формы циркуляции соответствуют преобладающим, «нормальным» состояниям атмосферы, и какие определяются аномалиями большого порядка. Как те, так и другие не являются изолированными фактами: они связаны между собой условиями развития и переходом из одного состояния в другое. Установление этих связей значительно облегчается приемом выделения циркуляции большого порядка и ее анализа, независимо от всей совокупности явлений. Изучение же процессов с точки зрения их развития есть единственный путь, удовлетворяющий требованиям динамической метеорологии. Основной задачей построения любой рациональной классификации явлений надо считать выбор признака, по которому объединяются явления. Для того, чтобы категории, выбранные по этому признаку, были вполне адекватны категориям реальных явлений, необходимо, чтобы этот признак был общим для группы явлений как в отношении их физических характеристик, так и с точки зрения их генезиса – или происхождения, истории их зарождения. Всё, что известно о возникновении и свойствах прямолинейного воздушного потока, заставляет считать его удовлетворяющим этим требованиям, — таково мнение Э. Лир: «В многообразии и сложности атмосферных процессов прямолинейный воздушный поток является синтезирующим началом. Поэтому этот поток должен быть элементарным объектом анализа большой циркуляции».
О важной – «главенствующей» роли воздушных потоков говорили ещё за сто лет до Э. Лир. Уже в те времена метеорологи и ученые всё более склонялись к выводу, что именно высотные, «невидимые и неощущаемые», но обширные и могучие потоки воздуха «виноваты» в изменениях погоды в разных отдельных местностях нашей планеты. В 1837 году немецкий метеоролог Г.В. Дове пришёл к выводу, что изменения погоды в умеренных широтах объясняются последовательной сменой полярных и экваториальных потоков воздуха. Обнаруженные им закономерности в жизни атмосферы позже были названы законами Дове — законами компенсации аномалий атмосферных явлений:
1-й закон Дове: Аномалия какого-либо метеорологического элемента, определенная в данный момент в каком-либо пункте земной поверхности, не ограничивается одним этим пунктом, а распространяется на более или менее обширный район.
2-й закон Дове: Нарушение знака аномалии в одном месте земной поверхности компенсируется соответствующей по числовому значению аномалией противоположного знака в другом географическом районе.
К примеру, Дове указывал на компенсацию температурных аномалий в Европе аномалиями другого знака в Америке. Низкая температура тропосферы в средних широтах компенсируется повышенной температурой стратосферы там же, а высокая температура тропосферы — низкой температурой стратосферы; перенос полярного воздуха в низкие широты компенсируется переносом тропического воздуха в высокие широтыи т. д.
Исследования Элеоноры Севериновны Лир «большой циркуляции» позволили обосновать и эти два закона Дове, и ряд других эмпирических законов, известных ранее.
Казанский период можно назвать главным, или решающим в научной работе Э.С. Лир. Способность её к обобщению, замеченная у «студентки» Э. Лир профессором Комаровым 25 лет назад, позволила ей на основании имеющегося тогда наблюдательного материала построить стройную теорию атмосферной циркуляции в виде короткого «ряда» фундаментальных законов динамики атмосферы. Эта её теория и её законы были оперативно – через несколько лет — внедрены в практику долгосрочных прогнозов Анатолием Витальевичем Дьяковым – руководителем метеослужбы Горной Шории (Кузбасс). Дьяков первый стал называть законы динамики атмосферы, отрытые Элеонорой Лир, её именем: законами Э.С. Лир. Об этих законах расскажет Часть 2-я нашего очерка.
«Завещание» Э.С. Лир.
Журнал «Метеорология и гидрология» за номером 5-6 (сдвоенный) от 1940 года поместил две посмертные публикации Э.С. Лир, ушедшей из жизни 4 февраля 1940 года в Саратове.
В короткой статье «Путь и цели климатологии» Э.С. Лир поделилась своими взглядами на будущее науки о климате – Новой Климатологии: «Старая климатология строила свои выводы и описания главным образом на основании статистических сведений об отдельных метеорологических элементах и явлениях, а также занималась исследованием их географического распределения. Нельзя недооценивать этот громадный труд, создавший не только основные представления о климатах земного шара, но и целый ряд приёмов исследования, которые найдут применение и в будущей климатологии. Для большей части земного шара (по крайней мере, обитаемой) все метеорологические данные собраны, сгруппированы, размещены по календарю, широтам и долготам. Все они как бы распределены по полкам и разделены перегородками. В хаосе цифр и фактов, добытых за десятилетия существования метеорологии, наведен порядок. Но… не правильнее ли, сломав перегородки, нарушить случайный строй и вместо изображения отдельных, условно взятых состояний (фотографий), заняться киносъемкой естественного хода развивающихся и меняющихся положений? Каковы пути, ведущие к выяснению причин и условий изменчивости климатических характеристик, и существует ли закономерность в их вариациях? …«Порядок» в климатологических описаниях может определяться только развитием механизмов циркуляции. Разрушение старых перегородок должно происходить не анархически, но на основе введения новых норм исследования – рациональных принципов классификации, отражающих естественный генезис состояний. …Климат необходимо будет изучать в его развитии, в становлении отдельных составляющих (всего) этого комплекса. Климат мыслится как комплекс физических состояний атмосферы, обусловленных процессами медленной изменчивости. В основе этой изменчивости лежит система взаимодействующих переносов – общая циркуляция атмосферы. Исследования циркуляции атмосферы, разрешая вопрос о связях в пространстве, тем самым подойдут к вопросам о связях во времени. Это должно будет привести к созданию новой отрасли климатологии – климатологической прогностики. В новых исследованиях должна будет обнаружиться связь атмосферных процессов с гидро- и гляциосферой, и единство жизни геофизических явлений обнаружится с новой силой. Климатология перестанет занимать последние ряды в цикле географических дисциплин, и станет почетным членом наук геофизических. В дальнейшем, в поисках первопричин крупных климатологических аномалий, должен будет совершиться выход из сферы влияния земных сил в силовые поля космических агентов. Если на одном полюсе этих исследований устанавливается связь климата с погодой, то на противоположном новая климатология подойдет к истокам климатических явлений на земле – к связи их с космическими причинами».
Ранняя кончина не позволила Э.С. Лир завершить другие начатые ею важные и весьма интересные исследования. Но и то, что она успела сделать, её классические работы имеют совершенно особое, исключительно важное значение для климатологической прогностики.
…Если бы Элеонора Лир прожила ещё хоть несколько лет, она бы узнала, что «её» Климатическая Прогностика уже создана и уже «работает». Работает в руках молодого метеоролога, всецело принявшим её идеи, и «установившим связь климата с погодой и …истоки климатических явлений на земле – их связь с космическими причинами»…